Вебинары

Имя и пространство

Собственно география представляет описание коея-либо области или
предела, в чем первое — имя, какого языка и что значит.
В.Н.Татищев

Земля есть книга, где история человеческая
записывается в географической номенклатуре.
Н.И.Надеждин

Пространство имен

Вы никогда не задумывались над тем, почему, оказываясь в незнакомой местности, человек испытывает дискомфорт? Почему современные цивилизованные люди порой впадают в панику, оказавшись даже не в глухой тайге, а в малознакомом районе родного города? И почему, знакомясь с новым местом, мы в первую очередь интересуемся, например, не высотой горы или протяженностью улицы, а их названиями?

Причина — в нашем отношении к пространству. Несмотря на развитие технологий и охватывающую мир глобализацию, восприятие нами пространства в основе своей остается мифологическим, берущим начало в эпохе Культуры. А особенность мифологического понимания пространства состоит в том, что оно представляется не в виде непрерывного, аморфного целого, а состоящим из совокупности объектов, носящих собственные имена, то есть в виде топонимической системы. И то, что не поименовано, не может стать частью этой системы, а значит, не существует ни во времени, ни в пространстве. В промежутках между объектами с именем пространство как бы исчезает. Не случайно в мифе перемещение из одного места в другое протекает вне времени, заменяясь определенными устойчивыми сказочными формулами («долго ли, коротко ли»), либо произвольно сжимаясь или растягиваясь по отношению к ходу времени на территории, обозначенной собственным именем.

Исследуя восприятие пространства, культурологи Б. Успенский и Ю. Лотман писали: «Сюжет мифа весьма часто основан на пересечении героем границы «темного» замкнутого пространства и переходе его во внешний безграничный мир. Однако в основе механизма порождения подобных сюжетов лежит именно представление о наличии «мира собственных имен». Мифологический сюжет такого рода начинается с перехода в мир, наименование предметов в котором человеку неизвестно. Отсюда сюжеты о неизбежности гибели героев, выходящих во внешний мир без знания нечеловеческой системы номинации, и о выживании героя, чудесным образом получившего такое знание. Само существование «чужого» разомкнутого мира в мифе подразумевает наличие «своего», наделенного чертами считаемости и заполненного объектами — носителями собственных имен. Заполненность мифологического пространства собственными именами придает его внутренним объектам конечный, считаемый характер, а ему самому — признаки проявленности». То есть «свой мир» - это поименованное пространство. По этой причине землепроходцы всех времен и народов первым делом давали новым территориям название. В эпоху великих географических открытий имя места, нанесенное на карту, становилось актом, подтверждающим право владения назвавшего.

Таким образом, можно сказать, что пространство потому и существует, что есть люди, которые осмысливают, обозначают его. Наделять смыслом, собственно, и значит именовать, так как в основе человеческого мышления лежит язык. Мы говорим «высокие горы», и в нашем сознании появляется образ гор вообще. Но стоит произнести слово «Альпы», и мы вызываем образ уже конкретного пространства, наполненного множеством смыслов и значений. Получается как бы два параллельных процесса: с одной стороны, человек с помощью языка формирует пространство мира, с другой, идентичность человека формируется самим обозначением (сравните, например, выражения «я горожанин» и «я москвич»).

Человек и пространство

Итак, топонимическая система тесно связана с системой антропонимической по причине того, хотя бы, что названия объектам даются человеком — носителем имени. Вместе - точнее, во взаимодействии – они образуют одну глобальную надсистему. Их взаимодействия формируют качество этой надсистемы и, вместе с тем, оказывают влияние на них самих. О справедливости такого вывода свидетельствует поразительный сюжет одной из армянских легенд, повествующей о взаимоотношении человека и пространства.

В IV в. н. э. Армения была поделена между Византией и Сасанидской Персией. В Восточной (персидской) Армении династия армянских царей Аршакидов какое-то время продолжала существовать, находясь в вассальной зависимости от персидских царей, но одновременно не прекращая борьбы за восстановление независимости. И вот царь Персии Шапух, желая узнать потаенные думы своего вассала, армянского царя Аршака, приказал засыпать половину своего шатра армянской землей, а другую — персидской. Пригласив Аршака в шатер, он взял его за руку и во время беседы стал прогуливаться с ним из угла в угол. И когда они ступили на персидскую землю, то он сказал: «Аршак, ты зачем стал мне врагом; я же тебя как сына любил, хотел дочь свою выдать за тебя замуж и сделать тебя своим сыном, а ты ожесточился против меня, сделался мне врагом...». Царь Аршак ответил: «Согрешил я и виновен перед тобою, ибо, хотя я настиг и одержал победу над твоими врагами, перебил их и ожидал от тебя награды жизни, но враги мои ввели меня в заблуждение, запугали тобою и заставили бежать. И клятва, которой я клялся тебе, привела меня к тебе, и вот я перед тобою. И я, твой слуга, в руках у тебя, как хочешь, так и поступай со мной; если хочешь, убей меня, ибо я, твой слуга, весьма виновен перед тобою и заслужил смерти». Тогда Шапух снова взял его за руку и как бы между прочим повел в ту сторону, где на полу была насыпана армянская земля. И когда Аршак ступил на нее, то вдруг переменил тон и с негодованием заявил: «Прочь от меня, злодей — слуга, что господином стал над своими господами. Я не прощу тебе и сыновьям твоим и отомщу за предков своих». И подобное изменение в поведении Аршака повторяется многократно, по мере того, как он ступает то на армянскую, то на персидскую землю. «Так с утра и до вечера много раз он (Шапух) испытывал его, и каждый раз, когда Аршак ступал на армянскую землю, то становился надменным и грозил, а когда ступал на персидскую землю, то выражал раскаяние».

Для того чтобы понять смысл приведенной легенды, необходимо подчеркнуть, что понятия «армянская земля» и «персидская земля» здесь не являются какой-то поэтической метафорой, но представляют собой мифологическое отождествление. Выражения «армянская земля» и «персидская земля» воспринимались современниками этого сюжета как равные по смыслу понятиям «Армения» и «Персия». А поведение царя Аршака выглядело совершенно логично изменяющимся, в зависимости от того, частью какого имени он становился. То есть для мифологического сознания, которое, говоря современным языком, можно называть системным, было абсолютно ясно, что попадая на новое место, субъект утрачивает свое предшествующее состояние и становится другим, вплоть до того, что может поменять имя (в некоторых случаях герой, попадая в чужую страну, принимает новое имя и только тогда добивается успеха). Следовательно, говоря о взаимодействии человека и пространства, следует рассматривать не отношения вообще-человека с некой территорией, а взаимодействие носителя конкретного имени с именем определенного места, в результате которого свойства обоих претерпевают некоторые изменения.

Именная география

Многие, вероятно, слышали поговорку «Где родился — там и пригодился». За внешней простотой и незатейливостью этого выражения стоит глубокая мудрость и ясное понимание законов мироустройства. Наши Предки прекрасно знали, что любое место оказывает влияние на человека, а в особенности то, где он появился на свет и получил собственное имя. Его имя и название территории образовывали прочную связь, родство. Историк и исследователь языка Валерий Богданов пришел к выводу, что «в древности обитаемая земля была поделена на регионы, которые обозначались названиями Духов места. Если в более поздние времена местность называлась по корням, название которых совпадало с названием Духа племени, то не вызывает сомнений и то, что названия Духов мест пришли изначально от названий племен, которые здесь обитали с древнейших времен». Таким образом, «все названия мест состоят из имен Духов или Богов племен, которые по названию совпадали с корнем, стоящим в начале названий племен. Со временем названия мест превращались в географические названия, как правило, после того, как с этих мест изгонялись носители имени Духов». Отсюда, место рождения воспринималось не просто единственно реальным, но священным пространством — местом Силы, участвующим в формировании судьбы человека. (Для тех, кому понятие «судьба» кажется слишком абстрактным, хорошим аргументом в пользу всего вышесказанного может стать наличие разных человеческих фенотипов, обязанных своим появлением определенным территориям. Например: темпераментные, коренастые дагестанцы и высокие, спокойные латыши).

С тех пор прошли тысячелетия, в течение которых, по многим причинам, огромные массы людей в России и не только были «сдернуты» с привычных мест обитания и «раскиданы» по всей земле. Изменилось многое, но осталось неизменным родство человеческого имени с именем территории. Поэтому не стоит удивляться странной для нас притягательности одних мест и совершенно иррациональному неприятию других. Дело здесь не в достопримечательностях и не в погоде. Причина в том, как взаимодействуют имена, порождая в нас то или иное состояние, или, говоря мифологическим языком, есть ли родство нашего имени с Духом этого места. Ведь место откликается только тогда, когда между именем его Духа и именем человека есть архетипическое родство или они дополняют друг друга. В этом случае оно раскрывает свои тайны и становится для нас точкой, где обретается Сила. И, наоборот, в месте, чье название диссонирует с нашим именем, Силу мы можем потерять. С этим и связаны многочисленные случаи, когда люди возвращаются совершенно обессиленные после недельного «отдыха» в каком-нибудь «святом для всех верующих» городе, но получают огромный заряд энергии, навестив родственников в пригородном поселке.

У каждого человека Место Силы свое, и оно совсем не обязательно совпадает с общепризнанными местами паломничества (хотя суть паломничества как раз и состоит в путешествии к месту Силы). Более того, если посмотреть на карту мира как на именное поле и научиться ее читать, сообразуясь с собственным именем, можно отыскать несколько мест Силы и даже составить из них маршрут, или путь, проходя который, человек будет обретать определенные качества, получать необходимые уроки, открывать внутренний потенциал, постигать себя. Словом, творить свою Судьбу.

В этом и состоит суть любого путешествия, то есть шествия по Пути. Этот путь индивидуален и складывается из многих пунктов. И главная трудность их нахождения современным человеком состоит в том, что он не знает собственного имени. А без умения читать его как книгу, расшифровывать его коды и понимать образы совершить свое путешествие практически невозможно. Конечно, большинство и так назовет одно из мест Силы — место своего рождения, но это лишь первая, отправная точка. Некоторые пункты могут быть открыты интуитивно. Но всю карту мы никогда не получим, не имея ключа — знания слова. Только овладение словом открывает тайны имени, одна из которых заключается в том, что названия на географической карте служат не только для обозначения территории. На самом деле карта мира — это послание, где топонимы есть не что иное, как адреса Силы, получателем которой является человек, как носитель имени.

Григорий Решетников